Исследование геномов позволило выяснить, что по меньшей мере в одном из каждых 12 случаев заболевание детей раком связано с мутациями, полученными ребёнком от родителей.

Согласно результатам нового исследования, опубликованным в журнале The New England Journal of Medicine, у многих детей, заболевших раком, в геноме присутствуют унаследованные от родителей мутации, обусловливающие предрасположенность к онкологическим заболеваниям. Были исследованы геномы более чем тысячи больных раком детей, и оказалось, что у 8,5% из них присутствуют такие мутации, при том что у большинства этих детей в семейной истории болезни (семейном анамнезе) не было повышенной частоты заболеваний раком.

Рак у детей представляет собой загадку. Большинство случаев заболевания раком в общей популяции людей вызваны накоплением генетических мутаций в течение жизни. Но дети прожили слишком мало, чтобы ощутить на себе существенное воздействие ультрафиолетового излучения, химических веществ или других агентов, которые могут приводить к ошибкам в ДНК и побуждать клетки к злокачественному росту.

Один из соавторов названного исследования, Джеймс Доунинг из Научно-исследовательского детского госпиталя Сейнт-Джуд (США), надеется, что полученные новые результаты позволят приблизиться к пониманию причин рака у детей и помогут лечению таких пациентов.

В целом гены были проанализированы у 1120 детей (медианный возраст 6,9 года), при этом особое внимание уделяли 60 генам, связанным с предрасположенностью к раку. Искали ошибки в ДНК, которые были переданы ребёнку от родителей, так называемые зародышевые мутации. Такие связанные с раком ошибки были найдены у 95 пациентов, у большинства из которых были солидные опухоли, не затрагивающие центральную нервную систему, и в более редких случаях — лейкемия.

Для сравнения: при анализе тех же генов у 966 взрослых, у которых нет ракового заболевания, эти зародышевые мутации были найдены всего у 1,1% людей.

Отмечается, что большим сюрпризом для исследователей стало отсутствие рака в семейном анамнезе детей с зародышевыми мутациями. Изучение семейного анамнеза всегда было одним из важнейших инструментов понимания природы онкологического заболевания и выявления людей, у которых повышен риск заболеть. Только у 40% выявленных детей с зародышевыми мутациями в семейном анамнезе имелось раковое заболевание (и этот показатель был примерно таким же в группе детей, у которых не было этих зародышевых мутаций). Более того, лишь в 57% случаев наличия семейного заболевания раком тип заболевания у родственников совпадал с выявленной у ребёнка генетической предрасположенностью.

Наследственная природа этих генетических мутаций означает, что члены семьи пациента (родители, братья и сёстры) могут быть носителями таких же ошибок. Однако исследователи не считают, что следующим шагом автоматически должно быть проведение тестирования и скрининга у всех близких родственников. Хотя, вероятно, члены семьи будут заинтересованы в том, чтобы узнать, какова вероятность развития рака при наличии такой зародышевой мутации. Но ответ может быть разным для различных мутаций. Согласно концепции пенетрантности, вероятность того, что наследуемые синдромы, в том числе и предрасположенность к раку,  на самом деле вызовут развитие заболевания, может варьировать в широких пределах. Многие мутации, которые экспоненциально повышают риск для носителя такой мутации по сравнению с общей популяцией людей, тем не менее вызывают рак лишь у относительно небольшой доли носителей. Кроме того, для большинства мутаций пенетрантность (т.е., вероятность проявления) неизвестна.

Иногда о риске становится известно после того, как рак диагностируют у родителя. Интересно отметить, что у некоторых больных раком детей зародышевые мутации находились в генах BRACA1 или BRACA2, которые обычно связывают с онкологическими заболеваниями, возникающими у взрослых. Стандартно при выявлении у женщины мутации в генах BRACA1 или BRACA2 ей сообщают, что любой риск, который она могла передать детям, заключается в возможности возникновения рака во взрослом возрасте. Теперь, вероятно, этот подход следует пересмотреть, так как возможно повышение риска заболевания и в детском возрасте.

Следует отметить, что информация о наличии у пациента одной из описанных мутаций может помочь врачам в выборе лечения. Некоторые генетические особенности повышают чувствительность пациента к лучевой терапии — стандартному методу лечения. Кроме того, наличие зародышевой мутации, связанной с раком одного из парных органов (таких как почки или сетчатка глаза), может свидетельствовать о повышенном риске развития заболевания во втором органе. Поэтому вместо удаления, например, почки (как это часто делают в тяжелых случаях аденокарциномы почек) врачи могут предпочесть приложить все усилия для спасения больного органа, так как будет известно, что второй орган находится в зоне риска.

Также нужно будет пересмотреть подходы к трансплантации костного мозга у подобных пациентов (а этот метод часто применяют при лечении рака у детей). Считается, что лучшими донорами костного мозга могут быть сёстры и браться. Однако если у пациента присутствуют зародышевые мутации, то с вероятностью 50% они есть и у сестры (брата). Поэтому необходимо будет убедиться, что донор не является носителем той же мутаций.

Результаты этого исследования привели к созданию в Госпитале Сейнт-Джуд  новой программы под названием «Геномы детей» (или G4K), в рамках которой будет исследоваться наличие зародышевых мутаций у всех поступающих в госпиталь детей, больных раком. Это не только позволит использовать результаты для подбора лечения и семейного скрининга, но также поможет учёным выявить дополнительные связи между наследуемыми мутациями и раком у детей.

По мере накопления данных частота этих зародышевых мутаций предрасположенности к развитию рака, вероятно, будет повышаться. Исследователи считают, что выявленная частота (8,5%) — это всего лишь нижняя граница реального диапазона значений. Будет выявляться всё больше и больше генов, и по мере увеличения реестра потенциально патогенных мутаций в результате проведения исследования геномов у всё большего количества людей будет уточняться информация об индивидуальном риске для каждого пациента. Кроме того, можно будет выработать полезные рекомендации по поводу прохождения скрининга и образа жизни. До сих пор не понятно, когда и в какой степени нужно проводить врачебное наблюдение за состоянием носителей таких мутаций. И это сложная проблема. Так, если выясняется, что брат или сестра больного раком ребёнка тоже является носителем такой же мутации, то ребёнок-носитель автоматически переходит из разряда здоровых детей в разряд пациентов — просто потому, что имеет ген, влияние которого на здоровье пока не поддаётся интерпретации.

(перевод с русского на английский / English to Russian Translation)

http://www.scientificamerican.com/article/childhood-cancer-risk-hides-in-families/